– Ничего подобного, – злым голосом ответил пастушонок. – Ты бросила не по правилам. Так не кидают.

– А мы не договаривались, как кидать. Каждый кидает, как умеет, – сказала Алиса.

– Значит, тебе твои паршивые московские боги помогали, – сказал пастушонок. – Таких, как ты, надо на костре жечь.

– Не стоит меня на костре жечь, – сказала Алиса. – Если ты считаешь, что лучше меня кидаешь камни, то давай побежим до дерева и обратно. Кто быстрее, тот победил.

– Еще чего не хватало! – возмутился пастушонок. – Ты девчонка, я тебя в два счета обгоню.

– Вот и обгони, – согласилась Алиса.

Они встали рядом. Мальчик приказал овцам дать сигнал.

Овцы хором заблеяли. Три раза. На третий раз пастушонок побежал. Алиса за ним. Она не спешила бежать первой, чтобы пастушонок не сказал, что она жулит.

На половине пути она легко обогнала мальчишку и, обогнув дерево, даже подождала его. Пастушонок тяжело дышал, и лицо у него было злое. Но упрямым он оказался до ужаса.

– Что, устала? – спросил он из последних сил. – Сейчас упадешь, да?

– Почему ты так решил, дружок? – спросила Алиса. Она побежала рядом с ним, не обгоняя.

– Я... ух... я... – Но ничего сказать он не смог, дыхания не хватило.

Тогда Алиса перешла на спортивную ходьбу. Конечно, спортивной ходьбой ты нормального бегуна не обойдешь, но пастушонок бежал из последних сил, и если бы ему на макушку сел комар, то мальчик бы от тяжести свалился.

Так они рядышком доплелись до старта, и Алиса сказала:

– Вообще-то ты молодец. Такой слабак, а доплелся. Упрямый.

Пастушонок только и смог, что оскалиться.

– Ну что, кончили мы с тобой соревнования? – спросила Алиса.

– Нет, – с трудом ответил мальчик.

– И что же ты предлагаешь?

– Драться! – прохрипел пастушонок.

Алиса уселась на траву, сорвала травинку, пожевала ее и сказала:

– Хоть я и спешу, но тебе надо отдохнуть. Отдышись, тогда будем драться. Только без оружия, голыми руками.

Ее противник лег на траву и старался отдышаться.

Овцы собрались со всех сторон, стояли, склонив головы, и смотрели на своего пастуха. Видно, переживали за него, болели. Но помочь не могли. Одним укоризненным взглядом Алису не победить.

Досчитав до тысячи, Алиса вскочила на ноги и спросила:

– Ну как, будем драться или сдаешься? А то мне уходить пора.

– Будем драться, и я тебе покажу! – сказал пастушонок.

Алиса была в одних шортах. Пастушонок тоже сбросил на траву серый холщовый мешок с прорезями для головы и рук.

«Хорошо, – подумала Алиса, – по крайней мере, не придется раздевать этого упрямца».

Все остальное заняло ровно двадцать секунд.

Пастушонок кинулся на нее, как баран на новые ворота.

Алиса, как вы понимаете, сделала небольшой шажок в сторону и, когда мимо нее пролетала костлявая торпеда, подсекла противника, и пастушонок полетел вперед над землей и шлепнулся пузом на траву метрах в пяти от Алисы.

Овцы снова ахнули.

Потом Алиса взяла мешок – одежду пастушонка и натянула через голову. Кто теперь отличит ее от любого небогатого ребенка в городе Сиракузы, который, оказывается, для кого-то был центром мира?! Удивительно все-таки устроены люди.

Пастушонок лежал, около него стояли овцы. Алиса склонилась над ним.

– Ты не ушибся? – спросила она.

– Уходи, а то я тебе покажу! – прошептал поверженный противник. Гордый и не сдавшийся.

– Ухожу, – сказала Алиса.

Она пошла к городу и вдруг услышала за собой чьи-то шаги. Алиса даже испугалась.

Обернулась – оказывается, часть овечьего стада решила, что Алиса в мешке – их новый пастух. Другие остались возле старого пастуха.

Алиса прикрикнула на овец, чтобы не ходили за кем ни попадя.

Вслед Алисе по направлению к городу летело облако пыли. Алиса не поняла, что это такое, но отступила в сторону.

И правильно сделала. По дороге неслась колесница, запряженная двумя конями. В колеснице стояли два человека. Один правил, второй, прекрасный юноша в золотом шлеме, был пассажиром. Больше Алиса ничего разобрать не успела.

До городских ворот она встретила еще нескольких путников, но никто из них не обратил внимания на ребенка, бредущего по жаре к городу.

Над головой вились слепни и оводы, жара стояла несусветная. Сейчас бы окунуться, да негде. И непонятно притом, почему она оказалась в этих самых Сиракузах. Компьютер не ошибается, наверное, Платон живет сейчас здесь.

Ворота в город были раскрыты – видно, в такую жару и стеречь его никому не хочется.

Глава семнадцатая

ТОРГОВЕЦ КНИГАМИ

Город был не очень большой, но тесный. Где искать Платона?

Алиса пошла по самой широкой улице, куда шли все.

И правильно сделала – она очутилась на базарной площади.

Площадь окружали магазинчики, похожие на пещеры, товары были выставлены и повешены у входа. На площади к тому же торговали овцами, ослами и конями, толкучка вокруг царила невообразимая.

И тут Алиса увидела книжный магазин.

Конечно, там продавались не книги (книг в те времена еще и в помине не было), а разного рода свитки, от маленьких, со стихами, до очень больших – как Алиса поняла, сборников законов. К тому же у входа в магазин на досках висели географические карты, картинки и даже картины. А на мраморном столе перед входом были разложены записные книжки – восковые таблички в деревянных рамках и острые палочки, чтобы записывать на воске. Интересный оказался магазин, и Алиса наверняка провела бы тут много времени. Да и хозяин магазина ей понравился. Это был большой пузатый человек с завитой рыжей бородой, в черной тюбетейке и засаленном на пузе зеленом халате. И понятно почему. Хозяин ел чебурек, с которого на халат капал жир.

– Простите, – сказала Алиса в полном изумлении, – как же вы такими жирными руками хватаете книжки?

Алиса сказала это нечаянно, она не хотела обидеть торговца. К тому же она уже поняла: с торговцами на рынке Сиракуз лучше не разговаривать, потому что при виде оборванки они сразу же хватаются за что-нибудь тяжелое.

Но книжный торговец даже не обиделся.

– Я никогда жирными руками не беру книг, – сказал он, – для этого, ребенок, у меня есть помощник.

Торговец сложил блестящие толстые губы в трубочку и свистнул.

Тут же из темной лавки выскочила рыжая обезьяна, ну точно такого же цвета, как борода торговца.

– Покажи клиенту новую комедию Аристофана, – сказал он.

Обезьянка посмотрела на Алису, показала ей язык и убежала внутрь магазина.

– Вот видишь, – сказал торговец. – Она уже научилась отличать покупателей от вредных зевак.

– А я вредная зевака? – спросила Алиса.

– Ты вредный мальчишка. И не очень образованный. Неужели ты до сих пор не знаешь, что слово «зевака» – мужского рода?

– В русском языке именно так, – согласилась Алиса. – А в тонкостях древнегреческого, да еще сиракузского, я еще не разбираюсь.

– Ох-хо-хо! – воскликнул торговец. – Клянусь моей мамой Емимой, что означает на нашем финикийском наречии «голубка светлая», я давно не видел такого наглого ребенка!

Он щелкнул пальцами два раза, и из темной лавки на задних лапах вышли два больших рыжих кота. Каждый держал в передних лапах по тарелке с чебуреками. Они поставили их на землю у ног торговца и так же гордо и медленно ушли.

– У нас в семье все рыжие, – сказал торговец книгами. – Бери и ешь чебуреки, их делает Эмиуд, отец Фалмая, и нет ему равных в землях финикийских! Ешь, не стесняйся, ведь ты голодный, мальчонка, по глазам вижу. Кстати, как тебя зовут?

Алиса уже поняла, что торговец человек добрый, бить не будет, кричать не будет.

– Меня зовут Алисой, – призналась она. – И я, кстати, девочка. Я русская.

– В это трудно поверить, – сказал торговец, – но я всегда сначала верю человеку и жду, когда же он начнет врать. Начал врать – я ему верить перестаю, не начал – буду верить до конца жизни. Здравствуй, Алиса, но я тебе руки не подаю, она у меня жирная от чебурека. А зовут меня Иовом, в честь дедушки назвали. Большой был мученик. Тебе его имя ничего не говорит?